Недопустимые доказательства и игнорирование преюдиции. Дело Карамзина, заседание 12.04.2021

На судебном заседании по делу Карамзина и Портного 12 апреля 2021 года защита планировала заявить ходатайства о недопустимости некоторых доказательств и затем перейти к устному допросу подсудимого Карамзина. Однако судья, после того как вопреки возражениям защиты в начале заседания навязала Карамзину и Портному назначенных адвокатов несмотря на присутствие на заседании их защитников по соглашению, потребовала от Карамзина дать ответ о желании давать показания, а не просить заявить ходатайства о недопустимости доказательств. В итоге вместо устного допроса были оглашены показания Карамзина, данные им во время следствия, а сторона защиты заявила возражения на действия председательствующего и сделала заявление об отводе судьи.

Позднее Карамзину все же удалось заявить принципиальные ходатайства, во время мотивирования которых он смог донести важные доводы и аргументы (которые останутся в протоколе заседания) несмотря на постоянные требования судьи заявлять только сами ходатайства и – позднее – отказ в удовлетворении многих заявленных ходатайств.

В очередной раз суд отказал в вызове экспертов, с выводами которых по ключевому вопросу о договоре и подписи Блоцкого не согласна сторона защиты. Кроме того, суд проигнорировал аргументы Карамзина о многочисленных нарушениях УПК РФ, допущенных следствием и делающих многие ключевые доказательств по делу недопустимыми. Карамзин заявил также ходатайство о прекращении уголовного дела по эпизоду с Блоцким за отсутствием состава преступления, основываясь на том факте, что ранее гражданский суд уже выносил решение, признав заключенным договор между Карамзиным и Блоцким на 200 тысяч долларов.

Судья на заседании 12 апреля вновь проявила необъяснимую жестокость, отказывая Карамзину в просьбах о небольших перерывах в связи с плохим самочувствием и необходимостью краткого отдыха и отказав в перенесении заседания в связи с окончанием рабочего времени (19.00) и тем обстоятельством, что подсудимые с 6 утра не имели отдыха и нормального питания.

Назначение Карамзину защитника вопреки его возражению

В начале заседания судья после расспросов адвоката Белова постановила освободить его от участия в деле по статье 72 УПК РФ.

Затем Карамзин заявил возражение против того, чтобы его интересы защищал в заседании назначенный адвокат, поскольку у него имеется шесть адвокатов по соглашению и двое из них присутствуют на заседании.

Подсудимый Портной, адвокаты Карамзина Каратаева и Шумилов и адвокаты Портного Каратаев и Левандовский поддержали позицию Карамзина. Также эту позицию поддержали и назначенные адвокаты Волгин и Куркин. Против высказалась прокурор.

Однако судья не освободила от участия в заседании назначенных защитников.

Затем Карамзин попросил заявить ходатайство о недопустимости доказательств по делу, но судья стала настаивать на переходе к допросу подсудимого – Карамзина.

Карамзин попросил перерыв для консультаций с защитниками, в том числе назначенными ему, однако судья отказала в этом ходатайстве и вновь стала задавать вопрос, желает ли Карамзин давать показания.

Карамзин сказал, что считает, что председательствующая “самым непотребным образом” нарушает его права – лишает возможности заявить ходатайство о недопустимости доказательств, на что у подсудимого есть право сделать это на любой стадии процесса. Он заявил, что желает давать показания, но после заявления ходатайства о недопустимости доказательств.

Возражение на действия председательствующего

Затем адвокат Каратаева заявила возражение на действия председательствующего. Она отметила, что никакого законного основания не дать заявить Карамзину ходатайство нет.

Оглашение показаний Карамзина вместо его устного допроса

Однако судья заявила, что действия Карамзина расценивает как отказ от дачи показаний, а прокурор предложила огласить показания Карамзина, данные им во время следствия по делу ранее.

Адвокаты Карамзина и Портного возразили, заявив, что Карамзин не отказывался от дачи показаний.

Карамзин также категорически возразил против оглашения его показаний и заметил, что судья грубо нарушила статью 271 УПК, не опросив стороны, имеются ли у них ходатайства об исключении доказательств.

Однако судья постановила все же огласить показания Карамзина, данные им ранее следствию, и приступила к оглашению.

Адвокат Каратаева попросила заявить отвод председательствующего по делу, но судья заявила, что адвокат не может прерывать судью во время процессуального действия и продолжила зачитывать протокол допроса Карамзина.

Судья кратко и выборочно зачитала показания Карамзина, данные им в период сразу после задержания и в во время следствия. В частности, в своих показаниях Карамзин заявлял, что сам настаивал на возбуждении дела. Он также говорил, что знаком с должностным лицом – сотрудником Управления ФСБ по Москве и Московской области Натаровым, доверенным лицом руководителя Управления Дорофеева. В конце февраля–начале марта Натаров передал Карамзину ультиматум о том, что он должен отказаться от своих требований к Копелеву и Воронину по спору в арбитражном суде. Карамзин согласился с указанном ультиматумом, однако просил предоставить ему некоторое время, но в конечном итоге его задержали на выходе из арбитражного суда в апреле 2019 года. Карамзин считает, что на результаты появившийся через пять лет после возбуждения дела экспертизы подписи Блоцкого повлиял Натаров, а Блоцкий обхитрил его, поставив на договоре вместо подписи “закорючку”. Карамзин также сообщал, что всеми доступными процессуальными способами стремился к тому, чтобы была осуществлена экспертиза подлинности подписи Блоцкого. В своих показаниях Карамзин считает незаконным тот факт, что сторона обвинения рассматривает его обращение в суд как попытку хищения чужого имущества, хотя это обращение в суд имеет цель защитить права. Также на одном из допросов Карамзин показал, что считал ноутбук, который перед ним был в следственном кабинете, своим личным ноутбуком, купленным на его деньги и принесенным в следственный кабинет адвокатом Асрияном.

Заявление об отводе судьи

После оглашения показаний Карамзина судья дала слово адвокату Каратаевой для заявления об отводе судьи.

Адвокат Каратаева заявила о грубом нарушении права на защиту ее подзащитного и наличии в ее действиях очевидного обвинительного уклона и грубейших нарушений права на защиту. Судья Баранова не дала заявить Карамзину ходатайство и огласила его показания без достаточных на то оснований и лишила тем самым права Карамзина возражать против предъявленных ему обвинений, что является ключевым моментом в защите. Тем самым судья продемонстрировала свою личную заинтересованность, что является основанием для отвода судьи, заявила Каратаева.

Карамзин добавил, что, по его мнению, председательствующая демонстрирует пренебрежение и неуважение к участникам процесса. Судебное заседание было назначено на 12 апреля на 11.00, а началось с существенной задержкой – после 14.00. Однако председательствующая не сочла возможным принести извинения участникам процесса за задержку. В других подобных случаях незначительное опоздание защитников вызывало бурную волну недовольства со стороны председательствующей. Такая повышенная эмоциональность, за также нарушение положений статей 15, 271 и 276 УПК РФ – лишение возможности подсудимого возможности заявить подготовленные ходатайства об исключения доказательств – свидельствуют о том, что судья открыто нарушает права подсудимого по неким обстоятельствам, и это является основанием для отвода судьи.

Адвокат Шумилов поддержал доводы Каратаевой и Карамзина, подчеркнув, что Карамзин не отказывался от дачи показаний. Остальные защитники также поддержали позицию заявления Каратаевой.

Прокурор же заявила, что не видит оснований для отвода судьи.

Для принятия решения судья удалилась в совещательную комнату, по возвращении она заявила об отказе в удовлетворении заявления об отводе председательствующего по делу.

Ходатайства Карамзина

После этого Карамзин заявил несколько ходатайств. В частности, ходатайство о приобщении перечня доказательств и исследовании их в судебном заседании (перечень на 11 листах). Среди них – объяснения Копелева от 10 апреля 2015 года, протокол допроса свидетеля Копелева от 20 августа 2019 года, оригинал договора займа от 20 июня 2007 года на 200 тысяч долларов США, в подделке которого обвиняется Карамзин, но который Карамзин ни разу не видел.

Повторные ходатайства о вызове экспертов и вопросы к ним

Карамзин также повторно попросил вызвать экспертов Романову и Жигулина, учитывая недостатки их экспертизы, которые выявили специалисты Пичугин, Соколов и Галочкин, и предложил задать им вопросы (формулирование вопросов имело особое значение в связи с тем, что ранее Карамзину было отказано в вызове экспертов в том числе на том основании, что защита не сформулировала в ходатайстве конкретные вопросы экспертам):

Кто поручил им проведение экспертизы, на основании какого документа, поскольку в нарушение в постановлении о проведении экспертизы нет фамилий, имен и отчеств экспертов, в материалах дела также нет распоряжения руководителя государственного учреждения о проведении экспертизы.

Обладает ли и на каком основании Романова статусом государственного эксперта, если в тексте заключения Романова названа консультантом, которые по закону права на экспертизу не имеют.

Повлияло ли на экстремально быструю скорость проведения экспертизы зависимость экспертов от начальника оперативного органа, осуществляющего сопровождение по уголовному делу, а именно Дорофеева?

От кого эксперты получили постановление о проведении экспертизы и материалы к нему? Материалах дела соответствующие сведения отсутствуют.

Какой документ на момент проведения экспертизы 20-27 сентября 2019 года подтверждает наличие у Жигулина аттестации на право проведения технико-криминалистического исследования? Карамзин пояснил, что прокурор представила на судебном заседании 1 апреля 2021 года свидетельство, выданное Жигулину 7 мая 2020 года.

По каким причинам подвергнуты ревизии выводы предшествующие экспертизы и каковы результаты этой проверки. Заключение экспертов Романовой и Жигулина эти сведения не содержат в нарушение закона?

Какие образцы содержались на четырёх листах с образцами почерка и подписи Блоцкого, которые входят в состав 44 листов, но не конкретизированы в заключении?

Где и на каком основании получены образцы письма Блоцкого на листах, которые не указаны в заключении экспертов?

Почему факт возможной технической подделки не исключен или наоборот установлен в однозначно категорической форме?

Почему в нарушение методики проведения почерковедческой экспертизы в заключении экспертов отсутствует описание спорного договора и иллюстрация его внешнего вида?

“Это вообще удивительное нарушения, поскольку непонятно, какой договор исследовали эксперты. Оригинал суд не исследовал, эксперты также не приводят изображение договора”, – сказал Карамзин.

“Также в заключение отсутствует информация о том, каким способом нанесен печатный текст и спорная подпись. Это тоже нонсенс в методике почерковедческой экспертизы, эксперт должен указывать, каким способом нанесена подпись и каким способом нанесен текст”, – пояснил Карамзин.

Почему в нарушение методики эксперты не исследовали вопрос об автоподлоге спорной подписи Блоцкого за счет ее упрощения и исключения ряда сложных движений в центральной части подписи?

Почему в нарушение методики эксперты не произвели анализ экспериментальных образцов подписи Блоцкого на предмет их очевидного автоподлога?

Почему на предварительной стадии исследования эксперты не изучили спорную подпись на предмет наличия и отсутствие в ней признаков, могущих свидетельствовать о необычности ее выполнения и не оценили степень и характер сбивающих факторов на систему движений исполнителя, в то время как наличие и степень выраженности таких признаков имеют значение для решения вопроса об информативности подписи? Наличие и степень выраженности таких признаков имеют значение для решения вопроса об информативности подписи, пояснил Карамзин.

Всего Карамзин предложил экспертам Романовой и Жигулину 40 вопросов относительно их посчерковедствкеой экспертизы подписи Блоцкого, и 25 вопросов относительно технико-криминалистической экспертизы спорного договора, выполненных Жигулиным.

“По правилам, предусмотренным положением статьи 58 УПК РФ, прошу допрос экспертов произвести с участием специалиста Пичугина и специалиста Соколова, которых вызвать в судебное заседание”, – сказал Карамзин.

В своем следующем ходатайстве Карамзин повторно попросил вызвать на допрос эксперта Козлову.

Принимая во внимание, что аналогичное ходатайство отклонено судом в связи с тем, что не были сформулированы вопросы, которые сторона защиты хочет задать эксперту Козловой, Карамзин зачитал 25 предлагаемых эксперту вопросов.

Среди них:

Почему в нарушении требований статьи 25 Федерального закона №73 в заключении отсутствует иллюстрирующие материалы, что лишает возможности проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов?

Почему в заключение отсутствует информация о существование трех предшествующих заключений, которые были проведены по данному уголовному делу по одному и тому же вопросу о принадлежности Блоцкому спорной подписи? Почему эксперт вообще не указала на то, что проводимое ею исследовании является дополнительным Почему эксперта вообще не указала на то что проводимое в исследовании является дополнительным?

Каким образом проведенная дополнительная экспертиза восполняет недостаточную ясность или неполноту предшествующих заключений экспертов?

По какой причине исследование проведено экспертом в стремительно короткие сроки? Не является ли скорость проведения экспертизы свидетельством зависимости эксперта от каких-либо обстоятельств?

Каким образом эксперт исследовала экспериментальные образцы подписи Блоцкого на 164 листах в то время как, согласно постановлению, эксперту было направлено только 144 листа образцов?

Почему в заключении отсутствует описание и сравнительный анализ образцов почерка с подписью Блоцкого, что обязательно в соответствии с требованиями методик, на которые ссылается эксперт в своем заключении?

Допрос эксперта Козловой Карамзин попросил ввести с участием специалистов Пичугина и Соколова в соответствии с положениями статьи 58 УПК РФ.

Далее Карамзин повторно попросил вызвать в суд эксперта Скоромникову и принимая во внимание, что предыдущее ходатайство суд отклонил в том числе из-за отсутствия сформулированных вопросов к ней, Карамзин зачитал предназначенные эксперту 19 вопросов. Допрос эксперта Скоромниковой Карамзин попросил провести с участием специалистов Пичугина и Соколова.

Ходатайство о судебной экспертизе договора между Карамзиным и Блоцким

В следующем ходатайстве о назначении судебной экспертизы Карамзин сказал, что обвинением в материалах уголовного дела представлен договор займа от 20 июня 2007 года, согласно которому Блоцкий получил в долг у Карамзина 200 000 долларов США, который был изъят Черемушкинским районным судом Москвы. По версии обвинения, не позднее 31 октября 2008 года Карамзин изготовил данный договор, расписавшись в нем лично от своего имени, а также собственноручно внес в данный документ поддельную подпись от имени Блоцкого.

Обвинение утверждает, что подпись Блоцкого была нанесена на чистый лист бумаги, на который потом был нанесен текст договора. Как следует из материалов дела, экземпляр договора выдавался и возвращался в гражданское дело Черемушкинского районного суда 17 августа 2009 года следователем Рогожкиным, 16 апреля 2015 года следователем Глазыриным. После изложенных двух манипуляций этот же договор был изъят в Черемушкинском районном суде в октябре 2015 года. То есть произошло это спустя около пяти с половиной лет после того, как в судебном заседании 18 мая 2009 года Карамзин приобщил имеющейся у него договор к материалам гражданского дела.

Судья прервала Карамзина и потребовала не зачитывать мотивировочную часть ходатайства и сформулировать его.

Карамзин сказал: в связи с тем, что он не подписывал договор от имени Блоцкого и не вносил на чистый лист подпись Блоцкого он просит провести экспертизу в отношении договора займа 20 июня 2007 года и поставить перед экспертом следующие вопросы:

Самим ли Карамзиным выполнена подпись от имени Карамзина в строке “заимодавец”?

Выполнена ли подпись Карамзина в строке “заимодавец” до того, как был нанесен текст?

Одним или разными лицами выполнены подписи от имени Карамзина и Блоцкого?

Выполнена ли Карамзиным подпись от имени Блоцкого?

“Проведение экспертизы прошу поручить совместно ЭКЦ МВД России, Российскому федеральному центру судебной экспертизы при Минюсте Российской Федерации и Институту криминалистики Центра специальной техники ФСБ России, поручив координацию ЭКЦ МВД России.

По результатам экспертного исследования исключить фицированный договор из числа доказательств по делу, так как Карамзин не имеет никакого отношения к обстоятельствам его изготовления”, – заключил данное ходатайство Карамзин.

Ходатайство об экспертизе исполнительного листа

В следующем ходатайстве Карамзин сообщил, что по версии обвинения, Карамзин получил в Черемушкинском районном суде исполнительный лист, который отдал в отдел судебных приставов Черемушкинского ОСП, сопроводив его заявлением от 5 июля 2013 года о возбуждении исполнительного производства в отношении Блоцкого. Вопреки изложенному обвинением Карамзин никогда не получал в суде исполнительный лист и никогда не обращался с каким-либо заявлением к судебным приставам, в том числе Черемушкинского ОСП. Подпись Карамзина на заявлении о возбуждении исполнительного производства сфальсифицирована, как и подпись на других заявлениях Карамзина, которые имеются в материалах исполнительного производства.

Карамзин попросил суд назначить судебную экспертизу, на разрешение которой поставить вопрос, самим ли Карамзиным выполнены подпись на заявление о возбуждении исполнительного производства от 5 июля 2013 года и других заявлениях.

Проведения экспертизы Карамзин просил поручить совместно ЭКЦ МВД России, Российскому Федеральному центру судебной экспертизы при Минюсте Российской Федерации и Институту криминалистики Центра специальной техники ФСБ России, поручив координацию ЭКЦ МВД России.

Ходатайство о доказательствах во вопросу характеристики личности

Далее Карамзин попросил суд о приобщении доказательств, на которые ссылается защита по вопросу характеристики личности. Он перечислил документы из списка на трех листах, среди которых положительная характеристика от 23 марта 2021 года из СИЗО №8 на подсудимого, заключение психолога в отношении Карамзина, документы о состоянии его здоровья и другие документы.

Ходатайство об исключении доказательств

В следующем ходатайстве Карамзин попросил исключить суд из материалов дела документы, которые суд получил по запросу и СИЗО №8 и которые нарушают тайну подсудимого на сведения о состоянии его здоровья: медицинский осмотр перед судебно-следственным мероприятием, справку от 23 марта 2021 года от начальника отдела режима и надзора майора внутренней службы Витязева. Карамзин попросил приобщить к материалам дела справку от 16 марта 2021 года, приняв меры к сохранению тайны изложенных в ней сведений о состоянии здоровья подсудимого (против приобщения этой справки Карамзин не возражает). Карамзин попросил также принять меры к охране сведений о состоянии здоровья подсудимого, которые изложены в имеющихся материалах дела.

Ходатайства о приобщении других доказательств

Далее Карамзин попросил суд приобщить ряд других доказательств.

Среди них – документы, подтверждающие показания свидетеля Гаязовой и показания Портного о доставке в СИЗО №8 материальных ценностей.

Также Карамзин попросил истребовать документы, среди которых его заявления о преступлении в прокуратуру, Следственный комитет, уполномоченному по правам человека, начальнику СИЗО №8 и другие и его обращения, которые зарегистрированы в журнале СИЗО №8 и в которых он до передачи Зуеву телефона и 50000 рублей 17 октября 2019 года сообщает о вымогательстве в отношении него со стороны сотрудника СИЗО №8 Зуева и других нарушениях в СИЗО №8 против него. Ранее вместо предоставления копий этих заявлений и обращений из личного дела Карамзина в суд были сообщены лишь номера обращений.

Также Карамзин попросил истребовать в СИЗО №8 журнал личного приема заключенных руководителем СИЗО №8. Карамзин подчеркнул, что неоднократно накануне провокации ходил к начальнику СИЗО №8 и сообщал ему о готовящейся против него [Карамзина] провокации, о чем сохранились несколько записей, даты которых Карамзин назвал и просил их истребовать.

Также Карамзин попросил суд приобщить доказательства, свидетельствующие о наличии у администрации СИЗО №8 мотива для организации провокации в отношении Карамзина и мотива для оговора: решение Сергиево-Посадского городского суда по иску адвоката Белова против СИЗО №8, согласно которому действия СИЗО №8 признаны незаконными; административно-исковое заявление Карамзина, в котором Карамзин просил признать незаконными действия начальника СИЗО №8 Сильвестрова и сотрудника Добрякова и другие документы.

В следующем ходатайстве Карамзин попросил приобщить 14 документов, из которых следует, что у Зуева был мотив для оговора подсудимого, среди которых, в частности, рапорты Зуева, в которых Зуев просит наложить на Карамзина дисциплинарное взыскание и привлечь его к дисциплинарной ответственности.

Также Карамзин попросил приобщить документы, свидетельствующие о том, что у оперуполномоченного Ушакова был мотив для организации провокации в отношении Карамзина: сообщение Карамзина от 20 июля 2019 года о совершенном против него Ушаковым преступлении и объяснение Ушакова в ответ на это сообщение своему руководству по обстоятельствам заявления Карамзина.

Также Карамзин попросил суд приобщить журнал СИЗО №8 о назначении дежурных в камерах за определенный срок (в нем все подписи Карамзина фальсифицированы), а также журнал учета заявлений и предложений СИЗО №8.

Далее Карамзин попросил суд приобщить, исследовать, а также истребовать ряд документов, на которые ссылается защита по эпизоду о даче взятки Зуеву (перечень документов занял 57 листов).

Судья потребовала передать ей перечень и не зачитывать его.

Затем Карамзин попросил суд рассмотреть заявленные им 16 ходатайств прежде, чем продолжить заявлять остальные ходатайства (которых в общей сложности 60), однако судья потребовал от Карамзина продолжить заявлять остальные ходатайства.

Ходатайство о прекращении уголовного дела по эпизоду с Блоцким

Карамзин начал зачитывать свое ходатайство (64 листа) о прекращении уголовного дела по части третьей статьи 30, части четвертой статьи 159 УК РФ (эпизод с Блоцким) за отсутствием состава преступления в соответствии с пунктом вторым части первой статьи 24 УК РФ.

Судья вновь остановила Карамзина и потребовала от стороны защиты Карамзина пересмотреть решение о заявлении ходатайства о прекращении уголовного дела по эпизоду с Блоцким в связи с несоответствием – по ее мнению – такого ходатайства текущей стадии судебного разбирательства. Был объявлен пятиминутный перерыв.

После перерыва Карамзин тезисно сообщил, что по версии обвинения был подготовлен поддельный договор займа на 200 тысяч долларов. Карамзин обратил внимание суда на то, что договор на 200 тысяч долларов между Карамзиным и Блоцким был заключен, о чем говорится в решении Черемушкинского суда. И когда обвинение говорит, что этот договор подделан, оно противоречит решению суда, что недопустимо. Карамзин ссылается в ходатайстве на доктрину по практике применения УПК под редакцией председателя Верховного суда Лебедева, который говорит, что органы следствия не могут в случае, когда гражданский суд назвал договор заключенным, говорить, что он не заключен. Также в своем ходатайстве Карамзин приложил определение Верховного суда, в котором прямо сказано, что суд по уголовному делу не вправе устанавливать иные факты, чем те, которые ранее были установлены судом по гражданскому делу.

Карамзин в ходатайстве приводит множество примеров, в которых в аналогичных обстоятельствах суды оправдали подсудимых по уголовным делам, поскольку учитывали решения судов по гражданским делам.

Ходатайства о недопустимости доказательств

Далее Карамзин заявил три ходатайства о признании недопустимыми доказательств, которые были собраны после вынесения следователем постановлений о приостановления предварительного следствия.

Карамзин в этих своих ходатайствах перечисляет доказательства, собранные после дат приостановления предварительного следствия, и просит эти доказательства признать недопустимыми.

Затем Карамзин попросил суд признать недопустимыми доказательства, полученные в результате исполнения незаконного постановления от 11 апреля 2019 года о передаче уголовного дела: постановление, на основе которого дело было передано из Москвы в следственный отдел в Балашихе, нарушает права подсудимого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых это дело отнесено. Карамзин обратил внимание на то, что в данном деле решение вышестоящего руководителя следственного органа о расследовании уголовного дела по месту совершения большинства преступлений или наиболее тяжкого из них не принималось.

Затем Карамзин попросил признать недопустимым доказательством протокол выемки от 3 сентября 2019 года, согласно которому у Блоцкого был изъят договор №16, платежное поручение, письмо от Копелева в адрес Блоцкого и другие документы, так как изъятие происходило в отсутствие понятых и без фотофиксации изъятых документов.

Также к недопустимым доказательствам Карамзин попросил суд отнести и договор займа от 20 июня 2007 года, по которому Карамзин передал Блоцкому 200 тысяч долларов. Карамзин полагает, что несколько копий договора, которые есть в деле и происхождение которых неизвестно, должны быть исключены из материалов дела, поскольку в материалах дела отсутствуют сведения о том, каким образом перечисленные Карамзиным экземпляры договора попали в материалы дела в качестве собранных доказательств. Оригинал этого договора Карамзин не видел.

Ходатайство о недопустимости экспертизы подразделения УФСБ

Следующее свое ходатайство Карамзин хотел бы зачитать в случае удовлетворения суда ходатайства о приобщении показаний Копелева, однако суд отказал в этом, и Карамзин перешел к своему 17 ходатайству (на 25 листах) о недопустимости доказательства – заключения эксперта №341 от 27 сентября 2019 года, выполненного в “экспертном подразделении УФСБ по Москве и Московской области” Романовой и Жигулиным. Причина – незаконность постановления следователя о проведении этой экспертизы, поскольку в нем следователь не указал первичные ранее проведенные экспертизы и не убедился, что завершены предыдущие экспертизы, назначенные им. Карамзин привел и другие нарушения, допущенные следователем при назначении этой экспертизы, о которых Карамзин заявлял ранее на процессе, и назвал новые, ссылаясь на различные нормативные документы. В частности, эксперты не были независимы от лиц, заинтересованных в исходе дела – в данном случае от руководителя УФСБ по Москве и Московской области Дорофеева, экспертиза была выполнена в очень краткие сроки, у эксперта Жигулина не было свидетельства о квалификации эксперта и т.д. Кроме того, Карамзин был ознакомлен с постановлением о проведении экспертизы после проведения экспертизы, что является нарушением закона и его права на защиту.

Отказ судьи отложить заседание и возражения стороны защиты

После этого судья отказала в ходатайстве защиты Портного отложить судебное разбирательство в связи окончанием рабочего времени (после 19.00), усталостью подзащитного, который за весь день с 6 утра не принимал пищу.

Адвокат Шумилов заявил возражение на действия председательствующего, расценив отказ судьи как давление на подсудимого.

Карамзин также заявил возражение на действия председательствующего, отметив, что судья создает подсудимым пыточные условия, что нельзя объяснить какой-либо целесообразностью.

Судья заявила, что возражения занесены в протокол и потребовала продолжать заявление ходатайств.

Ходатайство о недопустимости экспертизы РФЦСЭ Минюста РФ

Карамзин заявил ходатайство о признании недопустимым доказательством заключения эксперта от 4 октября 2019 года, выполненное в ФГУ “Российский Федеральный центр судебной экспертизы при Минюсте России” ведущим государственным экспертом лаборатории почерковедческой экспертизы Козловой. В ходатайстве (на 15 листах) Карамзин отметил нарушения, аналогичные тем, о которых говорил в своем предыдущем ходатайстве: незаконность постановления о назначении экспертизы, сокрытие сведений о двух предшествующих экспертизах, неознакомление обвиняемого с постановлением о проведении этой экспертизы, зависимость экспертного учреждения от обстоятельств, которые заставили принять экспертизу к производству и провести ее в экстремально короткие сроки, нарушение порядка сбора образцов подписи и т.д., а также другие нарушения. Все свои доводы Карамзин, как и во всех предыдущих ходатайствах, подробно аргументировал, что вызывало раздражение судьи.

При зачитывании этого ходатайства Карамзин в очередной раз пожаловался на головокружение и высокое давление, однако судья проигнорировала слова Карамзина.

Ходатайство о недопустимости экспертизы РФЦСЭ при Минюсте РФ эксперта Скоромниковой

О признании недопустимым доказательством заключения экспертизы от 4 октября 2019 года, выполненного заместителем заведующего лабораторией судебной технической экспертизы РФЦСЭ при Минюсте РФ Скоромниковой

. Карамзин привел аналогичные предыдущим доводы о недопустимости этой экспертизы (в частности, следователь не указал в постановлении не указал причину проведения дополнительной экспертизы – недостаточная ясность или неполнота предыдущих экспертиз, сомнения в его обоснованности, наличие противоречий и т.д.) и назвал новые (при ознакомлении с результатами экспертизы Карамзин был увезен скорой помощью, но следовать оформил протокол об ознакомлении так, как будто он был зачитан Карамзину, и другие нарушения (эксперт сама собрала материалы экспертизы, не указаны причины повторной экспертизы и т.д.).

Ходатайство о назначении повторной комиссионной (межведомственной) комплексной судебно-почерковедческой и судебно-технической экспертизы договор между Карамзиным и Блоцким

Карамзин отметил, что в отношении этого договора было проведено семь экспертиз начиная с 2008 года по одному и тому же вопросу, и только на восьмой раз следователю удалось получить заключение, “которое он хочет”. Однако противоречия результатов исследований не позволяют использовать результаты заключений по этому договору – эксперты пришли к разным выводам, что недопустимо. подчеркнул Карамзин.

Производство повторной – межведомственной – экспертизы Карамзин попросил поручить комиссии из экспертов ЭКЦ МВД России, РФЦСЭ при Минюсте и Институту криминалистики ФСБ России и поставить перед экспертами вопросы:

Кем выполнена подпись на спорном договоре? Какова последовательность нанесения подписей от имени Блоцкого?

Адвокат Шумилов попросил дополнить ходатайство Карамзина. Ссылаясь на конкретные нормы закона, Шумилов отметил, что в заключениях не указаны примененные методики исследования, нет ссылок на описание методик и т.д. Шумилов также напомнил, что допрошенные специалисты Пичугин, Галочки и Соколов сообщили суду о противоречивых выводах в заключениях рецензированных ими заключений о спорном договоре. У суда должны были появиться сомнения в истинности заключений экспертиз, в этом случае согласно закону может быть назначена повторная экспертиза.

Обсуждение ходатайств защиты

Судья поставила на обсуждение ходатайства Карамзина – о приобщении перечня доказательств, вызове экспертов и исследовании ранее не исследованных в суде доказательств.

Прокурор не возразила против исследования ранее не исследованных доказательств. Однако она выступила против вызова экспертов и вопреки тому, что говорил в своих ходатайствах Карамзин, заявила, что конкретные вопросы к экспертам не названы (этот пассаж прокурора вызвал усмешки в зале заседания). Также она заявила, что оснований не доверять экспертам “не находятся”, а вопросы Карамзина к экспертам сводятся якобы к оценке выводов экспертов.

После этого адвокат Каратаев поддержал ходатайства Карамзина о вызове экспертов и заявил, что допрошенные в суде специалисты сообщили, что выводы экспертов, а также сам ход проведения экспертиз не совсем понятны. Непонятны методики, которые эксперты применяли, непонятно, каким образом при применении указанных методик можно было прийти к выводам, некоторые действия экспертов не описаны. В связи с этим адвокат Каратаев полагает необходимым допросить экспертов для того, чтобы они могли дополнить или разъяснить непонятные вопросы.

Также адвокат Каратаев полагает, что поскольку Карамзиным уже заявлено ходатайство о проведении повторной экспертизы спорного договора, основанием для проведения повторной экспертизы являются сомнения в обоснованности заключение экспертов. Противоречия выводов. Для того чтобы понять насколько эти выводы противоречит противоречивый и понять обоснованность выводов экспертов не все выводы обоснованы для этого должны быть вызваны эксперты.

Судья постановила удовлетворить поставленные ею на обсуждения ходатайства Карамзина частично: исследовать из предложенного Карамзиным перечня оригинал договора займа на 200 тысяч долларов, исковое заявление Карамзина к Блоцкому, протокол опроса Гаязовой и выписку по счету Блоцкого из банка, свидетельствующую о дате подачи платежного поручения.

В остальном судья постановила в удовлетворении поставленных ею на обсуждение ходатайств отказать: многие заявленные Карамзиным документ судья не считает доказательствами, в части вызова экспертов она заявила, что доводы Карамзина в ходатайстве о вызове экспертов якобы сводятся к несогласию с выводами экспертов.

Далее судья поставила на обсуждение ходатайства Карамзина о признании недопустимыми доказательств – заключений экспертиз, копий договора займа на 200 тысяч долларов и других заявленных Карамзиным документов, а также ходатайство о прекращении уголовного преследования по покушению на мошенничество.

Адвокат Каратаев поддержал эти ходатайства Карамзина и добавил, что относительно ходатайства о признании недопустимыми заключений экспертиз, что в ходе назначения экспертиз, в ходе поручения экспертам проведения экспертиз, а также в ходе предупреждения экспертов об уголовной ответственности были нарушены положения уголовно-процессуального кодекса, которые не позволяют оценить эти доказательства как допустимые. Кроме того, Карамзиным было указано, что эксперт самостоятельно собирала материалы для экспертизы, что недопустимо. Адвокат Каратаев напомнил и другие доводы Карамзина о недопустимости экспер от 3 сентября 2019 года документов у Блоцкого подготовлен без свидетельства понятых и без фотофиксации изъятых документов, что делает его недопустимым доказательством.

Защитники и Портной также поддержали ходатайства Карамзина, прокурор заявила, что “все доказательств собраны с соблюдением уголовно-процессуального кодекса” и предложила дать им оценку в совещательной комнате.

Судья постановила приобщить ходатайства Карамзина о недопустимости доказательств к материалам дела, а оценку допустимости доказательств давать в совещательной комнате при принятии итогового решения по делу.

На этом судья объявила перерыв в заседании “в связи с прекращением рабочего времени”.