Френд-архив

Миллионер из каморки

— Физической работы я никогда не боялся. После увольнения из армии пошел подрабатывать на торжище: подай, принеси, разгрузи. Через пару дней «сделал карьеру» — получил повышение и стал продавцом. Случайно о том, что мне негде жить, узнал Александр Антонович Куц, он тут же работал, на рынке. Платить за гостиницу я уже не мог, и он помог мне найти нехитрое место для ночевки — в Доме быта на 8 км, в бывшей фотостудии под лестницей…

Все решил счастливый случай. Спасибо судьбе, она всегда посылала мне знакомства с замечательными и хорошими людьми. Тетя Римма по доброте душевной договорилась со своими знакомыми, чтобы они взяли меня работать барменом в маленький бар под названием «Шик» на «Силуэте». Новая работа была куда стабильнее, чем профессия грузчика. Потихоньку начал становиться на ноги, появились мысли о поступлении в юридический институт.

…Встретились у них дома на следующий день. Дима и Светлана Шустовы оказались очень радушными хозяевами, завязался длинный разговор, из которого я узнал, что Дмитрий тоже бывший офицер, уволился из армии и сейчас ни много ни мало — хозяин гастронома на ул. Ленинской. Явно угадав мои мысли о происхождении первоначального капитала, новый знакомый откровенно рассказал историю становления своего бизнеса. В законе о приватизации, сказал он, существует один хитрый момент, который дает возможность совершенно безденежному человеку занять незначительную сумму на залог, прийти на аукцион, где выставляется на торги какое-то имущество, выиграть его, назвав самую большую ставку, и получить затем на руки договор купли-продажи, в котором на внесение денег за покупку отводится срок в 30 дней. За эти тридцать дней можно найти коммерческий банк и уговорить его выдать кредит на твою покупку. Единственное, что необходимо доказать банку, это то, что у тебя хватит сил и возможностей вернуть кредит и заплатить проценты.

В лицо мне ничего не говорили, но за глаза хихикали: мол, у парня с головой не все в порядке, живет под лестницей работает халдеем, а собирается гастроном покупать».

Глаза боятся, а руки делают. Уже на следующий день я был в областной библиотеке и изучал закон о приватизации. Посетил и фонд имущества г. Петропавловска-Камчатского, где взял расписание аукционов, на которых продавались муниципальные магазины. Ближайшим и самым привлекательным оказался гастроном № 8 на Дачной, на него я и нацелился. Дело оставалось за малым — найти полтора миллиона, чтобы внести залог, а таких денег я тогда и в руках не держал. Начал делиться со всеми знакомым своей идеей. Они, конечно, в лицо мне ничего не говорили, но за глаза хихикали: мол, у парня с головой не все в порядке, живет под лестницей работает халдеем, а собирается гастроном покупать.

Естественно, в кругу моих знакомых богатых людей не было, и никто не мог занять мне таких денег. Но, хотите верьте, хотите нет, в один из февральских вечеров я в очередной заглянул мимоходом в магазинчик к своей знакомой тете Римме Шевцовой и в очередной раз посетовал, какие бы я дела закрутил, будь у меня эти полтора миллиона. И тут, к моему изумлению, она вдруг, не раздумывая, открывает сумку, достает деньги, решительно бросает их на стол и говорит: «Все, надоел! Бери деньги иди и делай! Разбогатеешь – отдашь. Я чувствую, у тебя получится».

События развивались, как в захватывающем боевике. За несколько дней я зарегистрировал частное предприятие «Ярослав». Надел лучшие вещи и в назначенное время был в городской администрации, где проводился аукцион. Прибыл, так сказать, при полном параде покупать гастроном №8 на Дачной. Ничего особенного вроде бы не происходило. Когда в процессе регистрации моей заявки на аукцион работники фонда имущества допускали какие-то неточности, я их тут же поправлял, охотно демонстрируя свою компетентность, цитировал даже выдержки из закона, который к тому времени знал, как Отче наш. Как выяснилось позже, клиент, который шпарит цитатами из закона, весьма насторожил сотрудников администрации. По простоте душевной я тогда еще не подозревал, что далеко не все всегда бывает по закону и не мог предположить, что такое мое поведение окажет существенное влияние на развитие дальнейших событий…

По сценарию, придуманному выше, покупателем должно было стать некое ТОО, а я со своими цитатами из законов только спутал все карты и влез в чужую игру».

Я назначил самую большую цену из всех участников аукциона – 63 миллиона рублей. Я, конечно, заметил, что комиссия, проводившая аукцион, была в некотором замешательстве, но не придал этому значения. Это только потом, спустя несколько месяцев, мне стало известно, что я-то никак не должен был оказаться победителем аукциона. По сценарию, придуманному выше, покупателем должно было стать некое ТОО, а я со своими цитатами из законов только спутал все карты и влез в чужую игру…

И вот на следующий день после всего невидимого миру потрясений, меня объявили победителем конкурса. Даже страшновато стало поначалу. Опять помогла отцовская закалка. «Прежде чем начать дело, семь раз подумай, — говорил он, — но начатое всегда доводи до конца». Через несколько часов я уже сидел в областной библиотеке за составлением экономического плана окупаемости кредита в 63 млн. руб. Делать эту работу дома, т.е. в Доме быта под лестницей, не представлялось возможным. Мало того, что в каморке начинающего миллионера царил жуткий холод, она даже не была оборудована туалетом. Поэтому я выдерживал только ночь, а наутро старался поскорее уйти. Работа по разработке стратегии возврата кредита занимала все дни. До всего приходилось доходить самому. На экономиста я раньше, к сожалению, не учился.

В течение месяца каждый божий день с постоянством курьерского поезда я приходил в банк к 8:30 утра и старался доказать, что я достойный заемщик и экономически способен обеспечить возврат кредита».

В который раз мне помог совершенно посторонний человек. Мне, человеку с улицы, выдали кредит в 63 миллиона без всяких гарантий и залогов, полагаясь практически только на честное слово и порядочность. Правда, без ложной скромности замечу, что мое экономическое обоснование произвело в банке весьма лестное впечатление.

«В свой собственный магазин меня не пустили. Мятежные продавцы забаррикадировали все входы-выходы, заявив, что будут бороться за свой магазин до конца. Работникам сообщили, что новый хозяин — бандит, который вышвырнет всех на улицу, а в магазине устроит казино».

Следом за этим подарком судьба, видимо в качестве компенсации, преподнесла мне хорошую «плюху» — первое серьезное испытание. Получив кредитные деньги, я перечислил их в фонд имущества, оплатил покупку и стал законным владельцем гастронома № 8. Да не тут-то было! Интрига, развернутая против меня, только набирала силу. Администрация отнюдь не отказалась отыграть свое обратно. Тот грандиозный скандал, потрясший Петропавловск-Камчатский, помнят многие жители. В свой собственный гастроном меня просто не пустили. Директор настроила коллектив против новоявленного хозяина, и мятежные продавцы забаррикадировали все входы-выходы, заявив, что будут бороться за свой магазин до конца. Работникам сообщили, что новый хозяин — бандит, который вышвырнет всех на улицу, а в магазине устроит казино…

В администрации и не думали смириться с тем, что результаты аукциона сложились не по их сценарию. Магазин должны были купить нужные люди, поэтому сейчас их главной задачей стало вынудить меня отказаться от покупки. Вся государственная машина начала работать на это, куда меня только не вызывали — и в прокуратуру, и в шестой отдел и везде пытались выяснить, откуда проявился такой молодой миллионер. Возбудили какое-то уголовное дело, и все советовали мне отказаться от затеи купить этот гастроном. Единственное, что мне помогало тогда выдерживать весь этот мощный натиск — вера в закон и законную справедливость. Я хорошо знал свои права и понимал, что сдаваться нельзя.

Больше всего на свете мне не хотелось подвести банк. Я снова и снова писал заявления в суд и милицию. В ответ меня снова и снова таскали в органы на допросы, где уже открытым текстом предлагали отказаться от своей затеи. И я заново, с упорством Сизифа, обивал пороги чиновников всех уровней и просил их защитить мои законные права.

В лачуге под лестницей, при тусклом свете лампочки, стараясь не быть замеченным сторожем Дома быта, который не знал, что в здании кто-то ночует, я практически наизусть выучил все законы, которые мне могли понадобиться в суде».

По моему заявлению состоялось первое заседание в истории Арбитражного суда Камчатской области. Первое и в моей жизни. Сейчас, по прошествии времени, можно вспомнить обо всем с улыбкой, но тогда мне было не до смеха. Подготовка проходила в условиях, приближенных к боевым – все в той же лачуге под лестницей. Там, при тусклом свете лампочки, стараясь не быть замеченным сторожем Дома быта, который не знал, что в здании кто-то ночует, я практически наизусть выучил все законы, которые мне могли понадобиться. Но коленки все равно тряслись — не от страха, от волнения. Да и было от чего переживать: на карту поставлены все мои надежды, а с противной стороны городскую администрацию представляют опытные юристы.

Если быть откровенным, то я был наивным, как Буратино. Гораздо позже я узнал, что бывают случаи, когда суд выносит явно незаконные решения, но тогда, в 23 года, я был абсолютно уверен в своей правоте и не сомневался в справедливости закона. Судебное заседание длилось шесть часов. Суд признал мое право быть хозяином гастронома и вынес решение в мою пользу.

Было бы полуправдой, если бы в своем рассказе я умолчал о проблемах с так называемой «крышей». Это понятие прочно вошло в обиход именно в тот лихой период Российской истории. Что такое «крыша», я тоже узнал именно в связи с аукционным конфликтом, после одной встречи, во время которой мне на пальцах популярно попытались объяснить, кто в городе хозяин и у кого я должен спрашивать разрешения, прежде чем покупать гастроном. Признаться честно, этот разговор был самым неприятным по сравнению с теми беседами, которые вела со мной прокуратура и милиция. В какой-то момент я понял, что одному устоять против открытой уголовщины будет очень трудно. Выручил и помог один хороший, в принципе, человек из этой среды, с которым мы познакомились, когда я еще работал на рынке. Как выяснилось, он оказался достаточно влиятельной персоной. По моей просьбе он с кем-то встретился и вскоре бандиты от меня отстали.

Вот так я и стал новым русским. История о том, как в 23 года молодой человек с высшим военным образованием стал учиться управлять торговым процессом и коллективом из видавших виды сорока пяти продавцов вообще заслуживает пера фельетониста, но дела быстро шли в гору. В августе 94 года мне удалось купить еще один магазин № 84 на ул. Виталия Кручины на Северо-Востоке. Таким образом, в 23 года у меня в собственности было два больших гастронома и под началом — коллектив из 130 человек, в котором все сотрудники были старше меня по возрасту…

«Власть в России очень не любит людей, которые знают, как защищать свои права»

Вот она свободная демократическая страна, думал я тогда! Как здорово, когда ты, простой советский пацан, сын родителей-пенсионеров, без всякой волосатой руки, без всякого блата смог добиться своего! Вот она справедливая судебная система, которая принимает решения не в угоду власти, а во имя закона! Вот то, о чем раньше можно было прочитать только в книжках о так называемой американской мечте. Да здравствует новая жизнь! Да здравствует свободная и развитая экономика! Только так восторженно, а никак иначе, я воспринимал свой успех! Грех жаловаться, работа пошла хорошо, я старался изо всех сил. Дела действительно стремительно шли в гору, коллектив был доволен молодым и расторопным хозяином.

Согласитесь, торговля всегда была лакомым куском для всех контролирующих органов и порой многие инспекторы – контролеры, которых у нас народилась уйма, злоупотребляют своими правами с одной лишь целью — извлечь собственную выгоду. Я это дело быстро усек и стал нарабатывать юридическую практику, благо заочная учеба подстегивала. Приходит, к примеру, какой-нибудь важный, надутый от собственного величия инспектор и начинает строить из себя большого начальника, а мои заведующие магазинами спокойны, как танки. Они знают, что если тот чего переборщит, то директор, то есть я, быстро все расставит на свои места, и на следующий день заявление о нарушении проверяющим закона будет на столе у его начальника и в суде. Так постепенно я и отвадил от своих магазинов всех непорядочных контролеров. Власть в России очень не любит людей, которые знают, как защищать свои права. С опытом судебных разбирательств пришло осознание того, что не такая уж у нас и свободная, демократическая страна, как мне показалось при первом успехе в бизнесе. Стал замечать, что закон не един для всех: для начальников и власть имущих — один, для бедного и менее грамотного простого люда порой вообще не существует.

Из статьи «Истинное лицо Кантемира Карамзина», Камчатка, 08.12.1999